Нобелевские лауреаты в области физики
В своем ответном письме Бору по поводу полученной работы Резерфорд писал: «Ваши мысли относительно причин возникновения спектра водорода очень остроумны и представляются хорошо продуманными, однако сочетание идей Планка со старой механикой создает значительные трудности для понимания того, что же все-таки является основой такого рассмотрения. Я обнаружил серьезное затруднение в связи с Вашей гипотезой, в котором Вы без сомнения, полностью отдаете себе отчет; оно состоит в следующем: как может знать электрон, с какой частотой он должен колебаться, когда он переходит с одного стационарного состояния в другое. Мне кажется, что Вы вынуждены предположить, что электрон знает заблаговременно, где он собирается остановиться».
Статья имела большой объем, и Резерфорд просил ее сократить, И Бор поехал в Манчестер, чтобы на месте решить этот вопрос. Статья была напечатана в мае 1913 г., а Резерфорд долго потом вспоминал эту «забавную баталию, как деликатный датчанин методически теснил его в угол». Бор же продолжал дальше развивать свои идеи: в июне 1913 г. вышла вторая часть работы, в ноябре — третья.
Это был переворот, пусть пока не окончательный, во взглядах физиков на атом. Его дальнейшим углублением явилась квантовая механика. И конечно, теория Бора вызвала яростные дискуссии. Первая публичная дискуссия по теории Бора с участием многих видных физиков состоялась в сентябре 1913 г. Д. Джине, выступая на заседании, сказал: «Доктор Бор пришел к чрезвычайно остроумному, оригинальному и, можно сказать, убедительному толкованию законов спектральных линий . Сегодня единственным важным подтверждением правильности этих предположений является тот факт, что они действуют на практике». Это была огромная поддержка.
Дж. Томсон очень темпераментно оспаривал ряд положений новой теории. Г. А. Лоренц очень внимательно и благожелательно отнесся к новой теории атома. Оценивая происходящее, де Бройль писал: «Громадная заслуга Бора состоит в том, что он ясно понял, что нужно сохранить планетарную модель атома, введя в нее фундаментальные идеи квантовой теории».
В связи с тем что в Копенгагенском университете затягивалось открытие вакансии по теоретической физике, а шаткое положение приват-доцента беспокоило Бора, он осенью 1914 г. принимает приглашение Школы математической физики Манчестера и занимает в ней место доцента. Друзья-манчестерцы с большой радостью встретили Боров после их трудного и опасного переезда в Англию: ведь в это время уже ярко полыхал пожар первой мировой войны. Читая лекции по термодинамике, электромагнитной и электронной теории. Бор по-прежнему много работает над теорией атома. «Если говорить о теории строения атома, то она получила новый толчок в 1914 г., когда были опубликованы знаменитые опыты Франка и Герца по возбуждению атома электронными соударениями», — писал позднее Бор.
Два года проработал Бор в Манчестере, пока не получил в марте 1916 г. приглашение из Копенгагена занять должность профессора по теоретической физике. В сентябре Бор стал профессором Копенгагенского университета, чуть позднее — председателем Датского физического общества, в 1917 г.—членом Датского Королевского общества (Датская академия наук).
Бор много делает для развития науки в своей родной Дании, он мечтает о международной школе физиков-теоретиков на базе организуемого им института. Проект института составлялся при самом активном его участии, он вникал во все мелочи, заставляя без конца переделывать то одно, то другое. Торжественное открытие института теоретической физики состоялось 15 сентября 1920 г., и первое приглашение на торжества по этому поводу было направлено Резерфорду, теперь уже директору Кавендишской лаборатории.
Популярность Бора как ученого растет. На его лекции в университете ходят не только студенты, но и профессора других кафедр. У него появляются первые иностранные ученики. В 1919 г. Бор едет в Лейден, где знакомится с Камерлинг-Оннесом и П. Эренфестом (1880—1933). В Копенгаген к Бору приезжает А. Зоммерфельд (1868—1951). В 1920 г. ученый с радостью принимает приглашение М. Планка прочитать в Берлине лекцию по теории спектров: ведь он еще не знаком ни с Планком, уже секретарем Прусской академии наук, ни с Эйнштейном — создателем специальной и общей теории относительности, директором Физического института. В Берлине в 1920 г. состоялась встреча этих великих физиков, именно здесь начался принципиальный спор между Бором и Эйнштейном о дальнейших путях развития физики.
Отвечая на общий вывод Эйнштейна о том, что всякий процесс излучения должен иметь определенное направление, Бор заметил, что излишняя точность вовсе не следует из принципов детерминизма. С этим Эйнштейн не согласился, считая, что любое явление вполне может быть предсказано и рассчитано, если известны соответствующие законы (как это всегда было в классической физике). Но, как оказалось, явления микромира невозможно втиснуть в классические рамки, и спор двух великих корифеев по этим проблемам продолжался более тридцати лет.
В 1922 г. Нильс Бор за заслуги в исследовании атома и атомного излучения стал Нобелевским лауреатом. Праздник Бора превратился в национальное торжество всей Дании. Поздравления шли со всех сторон. Одним из первых и наиболее дорогим было поздравление от Э. Резерфорда. Бор писал своему учителю: «Простите, что я не поблагодарил Вас за телеграмму, но, поверьте, все эти дни я много думал о Вас. Я знаю, скольким обязан Вам—и не только за Ваше участие в моей работе, не только за вдохновение, которое Вы вселяли в меня, но и за постоянную дружбу в течение этих двенадцати лет, с тех пор, как я имел ни с чем не сравнимое счастье встретиться с Вами впервые в Манчестере».
Исключительно напряженная работа сотрудников Института теоретической физики, связанная с решением ими труднейших проблем атомной теории, требовала от Бора, как административного и научного руководителя, не только постоянного внимания и научной осведомленности, но и большого таланта. Бор сумел создать в институте свой «копенгагенский стиль» работы, свободный от общепринятых условностей, стиль уважения, дружбы, полной свободы слова и мысли, доброжелательства, остроумия и оптимизма. «Есть вещи настолько сложные, что о них можно говорить лишь шутя», — писал он в связи с этим. Бор не любил, да и не умел работать в одиночестве, считая, что развитие науки невозможно без широкого сотрудничества. В большом окружении молодых ученых Бор чувствовал себя как рыба в воде. В умении подбирать людей, сплачивать их в работоспособный коллектив, руководить им и трудиться вместе со всеми рука об руку была сила Бора И этим он был подобен своему учителю Э. Резерфорду, на которого всегда стремился походить.
Перейти на страницу: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21